Он закрыл за собою ворота в метро, ржавой лязгающей цепью скрепил замок. Это не могло помочь против кого либо, кто ходил на двух ногах и был серьезно заинтересован в проходе, но это сохраняло иллюзию заброшенности. Не оставлять следов.
Он устал от этого, оборачиваться и палить на звук в наемников, нашедших свою строптивую и живучую дичь. Потом, кто-то из них понимал, что половина из них мертва, ухмылки менялись на гримасы страха, и тогда приходила его очередь выслеживать подонков и добивать их.
Он устал оставлять трупы. Медленно шагая и натягивая на лицо его старый подарок, он почти с улыбкой подумал, что тут он возможно найдет бафоут или еще какую-то дрянь, которая прекратит дрожь в руках. Несколько недель назад он продал весь свой запас какому-то каравану. Он помнил, как гудела его голова и слепило тусклое утреннее солнце, как он просто забрал деньги и, спотыкаясь, затрусил прочь. Его обсчитали на сотни кэпов, но это не было важно.
С тех пор, в каждом доме, больнице или метро он исступленно рылся в поисках наркотиков. Иногда он был успешен, иногда запирался в маленькой комнате и возвращался на несколько часов домой, с улыбкой открыв створки ада.
Были и редкие жалкие победы, когда он выбрасывал таблетки и шприцы, и не возвращался за ними. Mожет быть их и не было.
Сейчас... в конце концов, ему нужно что-то поесть, разве не так? Вдруг в метро найдется нормальная человеческая еда? Наркотики... он решит позже, что будет делать с ними, если он случайно наткнётся на что-то. Посмотрим.
Маска непривычно заглушала звуки и он несколько раз останавливался, прислушиваясь и присматриваясь к подозрительным трещинам на полу. Ловушки, пятна крови, хотя бы что-то, что говорило о том, что ожидало его впереди. Были только шорохи на грани восприятия и темнота.
Ему встречались заваленные ходы, которые он обходил, несколько переросток крыс и лишь пустые кладовки, шкафы, стойки в которых он рылся и переворачивал всё верх головой. Что угодно, хоть одна таблетка, хоть один шприц...
Отбросив еще одну пустую коробку в стену, он со всхлипами осел на пол. Облегчение мешалось с болезненной тоской по дозе, его мутило. Ему говорили о "проблемах", эти усталые серьезные доктора в окравленных кителях, его предупредительные вестники смерти. "Проблемы" с сердцем, печенью и иммунной системой, которые в конце нагонят его, если он не остановится. Он знал, что так ему и следует поступить. Потому он бежал прочь из Риветсити, больше не возвращаясь домойй. Это помогло, немного, ему и другим. Он больше не был в долгах. Люди помнили его, небольшую помощь, которую он оказал и его редкие подвиги там и тут. И никто не знал, как он всё еще вынюхивал и крал дозу, как прятался и блевал в заброшенных домах.
Он отполз в угол, скуля и жалея себя, когда в комнату перевалилась мутированная крыса. Её нос вздрогнул и уже секунду позже она с визгом набросилась на него. Боль пронзила плечо, когда её маленькие но острые зубо впились в него. Противное тепло извивавщегося на нём тела было невыносимым. Отодрав двумя руками её от себя, он с рычанием отшвырнул тварь назад и нащупав деревяшку под рукой, теперь уже он набросился на тварь.
Он не знал откуда взялась это ярость. Он тяжело дышал, держа обломок стула и смотря на останки грызуна, буквально размазанного по полу. Когда тварь умерла, он не переставал бить. Когда он начал попадать по полу, он всё равно не переставал. Но сейчас, он спокоен.
Не смотря ни на что в комнате, он забрал свои вещи и пошел дальше. Сейчас, он лишь хотел найти выход.
Он лучше всего этого. Что было - останется в узкой кладовке, за ним и навсегда.
Он бежал, снова и навсегда.